Для активных мысленно действие бессмысленно

Поколению ютуба важен танец, игрушечный сатанизм, гаджеты и рваные комиксы тех культур, из которых мемы.

( Collapse )

На циничном журналистском языке такие интервью называются: "Каким он парнем был" (слова из старой советской песни, помнишь: "Знаете, каким он пмарнем был!?"). Я не хотел бы верить в то, что убили Усанова именно за его отношение к Донбассу, но всё равно посмотри.



Или можешь почитать то же самое:

( Collapse )

Ну ладно, я посмотрел то, о чём написал, не посмотрев...

Я уже начитался, к этому времени, всякого, на основе чего и писал предыдущий пост. Ну и что? Всё так же, но ещё даже забавнее.

У меня только одна метафора.

Там в фильме, демонстративно, из магнитолы крузака несётся "Владимирский централ". Это примитивный символизм, конечно, но режиссёру можно его простить. Почему? Ведь приём пошлый? Ведь большей банальности, кажется, не придумаешь? Низкий стиль, дурной тон, точно не стилизация и, явно, не плод творческих терзаний?

Но я прощаю режиссёру этот казус, ведь вся кинокартина его - набор штампов и банальностей, а "Владимирский централ" самое доброе, что есть в этом фильме.

"Владимирский централ" - явление искусства, его будут изучать через 100 лет студенты ростовской консерватории. Ведь это песня о судьбе, друзьях, любви, весне и свободе. За это её и любят (и поют в караоке) миллионы людей. Песня, к которой, в любой степени, чувствуют себя причастными (или не причатными, но чувствуют) десятки миллионов русских людей. По сравнению с Левиафаном "Владимирский централ" документ эпохи и, возможно, его тоже будут исполнять во всех ресторанах мира, как "Очи чёрные", уже через пятьдесят лет. Это и есть русское искусство. Это, а не первый альбом "Пусси Риот".

Симптоматично, что и владимирский централ и российская чернуха - плоды раннего постсоветского времени. Ведь, если посмотреть кино 90-х, оно же всё, как один сплошной левиафан.

Но блатняк быстро стал коммерческим продуктом. В тюрьме человек становится крайне предприимчивым и начинает иначе относиться к термину "свобода" (знаю по рассказам, конечно, но источникам своим доверяю).

А индустрия левиафанов накрылась медным тазом, когда Россия двухтысячных, с ужасом, оглянулась в девяностые. Тематика левиафанов застряла где-то на том же уровне, где остались варёные джинсы и реабилитация узников советской карательной психиатрии.

Но вернёмся к сравнению явлений на последнем примере. В этом фильме, если обратить внимание, нет ни одного положительного героя. Про безсходность все отметили, а вот положительных героев никто не поискал. Именно это - залог коммерческого провала для любого визуального проекта. Зритель должен проассоциировать себя с героем. С героем владимирского централа русский человек себя проассоциировал именно потому, что он думает, говорит, ведёт себя по жизни так же. А с кем из персонажей левиафана проассоциируешь себя ты?

Ещё можно рассмотреть проект с точки зрения мирового куэльо (ну, таких книжек про добро и справедливость для образованных девушек). Тот же лирический герой Ричарда Баха в "Иллюзиях" познал, зачем люди смотрят кино. Причины всего две: развлечение и обучение. Тебя чему-то "Левиафан" научил? Нет, тебе это всё давно известно же! Тебя "Левиафан" развлёк? Ну...Кто-то и такими методами развлекается. У каждого свои извращения (как мог бы выразиться в следующем фильме очередной персонаж, а не герой, режиссёра Звягинцева, который успешно собрал в "Левиафане" банальностей целую коллекцию).

Не могу сказать, что фильм украл у меня два часа жизни. Вовсе нет. Его просмотр был очень полезен в профессиональном смысле, чтобы ещё раз понять, почему одни аудиовизуальные произведения смотрят миллиарды, а о других много говорят, но не увидит их никогда даже обозримый процент от миллиарда.

Конечно, у нас не только непрофессиональные режиссёры, каждый из которых мнит себя Годаром. У нас, действительно, проблемы во власти. Того замминистра, что выписал государственный грант на "Левиафана" следует уволить за профнепригодность. Не по цензурным соображениям вовсе, а потому, что профукал народные средства.

Когда-то давно мне нравились песни Гребенщикова. Это состояние у меня кончилось ровно в тот момент, когда я переехал в Питер. Это уже было глупо - жить в СПб и слушать Аквариум. Но ещё до переезда в Северн... Культурну... в общем, в бывшую столицу, я случайно купил в екатеринбургском киоске с компакт дисками "BUSH OF GHOSTS" - тот самый альбом Дэвида Бирна и Брайана Ино, про который БГ пел в песне "Танцы на грани весны": "Ты можешь слушать Дэвида Бирна, вместе с Брайаном Ино, но в любой коммунальной квартире есть собственный цирк...", - и т.д.

Альбом этот я раскусил не сразу, год или два он просто лежал у меня на полке, пока вдруг, не попал мне в соответствующее настроение.

И вот только сегодня, роясь в интернете в поисках книги "Мой жизнь в лесу духов" нигерийкого сказочника Амоса Тутуолы, я с удивлением прочёл, что книги Тутуолы стали основой для того самого альбома Ино и Бирна, который я так люблю. lib.rus.ec/b/97183/read - "Моя жизнь в лесу духов". Книжку мне подсунул Данила Ситников, году в 97-ом. От него много что мне приходило интересного.

Как всё-таки собирается в голове (а затем и в реальности) нечто связанное между собой десятилетиями и мыслями других людей. Ведь само собирается как-то.

P.S. - И спасибо БГ ещё за строчку из песни: "Другой же играет порой на баяне Сантану и Визе Репорт", - тоже офигительный альбом, кстати.

Эту музыку году в 92-ом мне посоветовали Майк и Дима. С Димой мы были знакомы уже год. Его как-то привёл ко мне домой на Петроградку Коленька, с которым мы познакомились ещё годом раньше. Я знал Коленьку заочно. У меня была девушка Настя и с ней переписывался из тюрьмы какой-то парень. Это было нормально для Питера, Насти и Васильевского острова в целом, но я дремучий парень из Екатеринбурга, в то время не втыкал. И вот однажды Коленька вышел из тюрьмы и я помню, как мы втроём гуляли. Сначала по Ваське, затем через Петроградку попали на Петропавловку. И вот, сидим мы на пляже и почему-то сравниваем наши с Коленькой ладони, а они одинаковые рисунком линий. Вот абсолютно, хотите верьте, хотите нет. Коленька оказался охуенным (а другого слова не подобрать). Но года через три Коленька сел на герыч и сильно испортился. И самое любопытное, что когда мы в этот момент решили сравнить наши ладони, рисунок на них разительно отличался. Однажды я заехал к нему на Проспект просвещения. мы сидели в его комнате, когда пришёл гость. В общем, Коленька знал где продают и готов был помочь старому школьному приятелю. Мы ходили брать. Я сидел на скамейке с тем самым парнем и пытался с ним говорить. И он говорил, но был бесцветным. Всё лишено цвета: глаза, движения и слова. Дикое зрелище и ситуация дикая втройне.

Но про Коленьку я уже рассказывал раньше. А речь шла о том, не надо забывать, что Коленька познакомил меня с Димой, который в первые наши совместные вечеринки у меня дома в квартире на Петроградке, раскрашенной Сухрой, с огромным барельефом в виде стилизованного древнего корабля на пустой не отштукатуренной стене. Композиция была матово розового цвета сверху, а по линии воды грязно, но ярко зелёная. И вот в этот клуб по интересам Дима привёл Майка. Тот первые три месяца вообще молчал. И вот едем мы как-то с Майком на его девяностодевятой (той самой, которую мы разбили на Приозёрском шосе об автобус). Я ставлю свои диски, а Дима с Майком слушают что-то, вроде Юнайтед Фьюча Организейшн, и говорят, а купи себе Фрик Повер, мы даже знаем магазин на Техноложке, где его продают. И я добрался потом до того магазина на метро.


Те, кто живёт в Питере должны понять, какой неудобный писец добираться от Чкаловской до Техноложки. В Питере вообще с метро некоторые проблемы. У московских друзей, приезжающих в Питер в тот момент была актуальна шутка:

- А, Петербургское метро! Оно у вас на обед закрывается?

А в самой Москве, кстати, в тот момент ходила другая шутка:

- Как!? Вы ещё не буддист!?

А петербургское метро, и вправду, нередко закрывалось на обед. Вот на Пионерской со скольки-то достольки-то закрывали вход на станцию на несколько часов. Это меня касалось напрямую, ведь в самой середине этого отрезка закрытых дверей, у меня кончался рабочий день (в питере это строго по расписанию, даже для журналистов). А других путей эвакуации с Пионерской человечество в тот момент ещё не придумало.

А United Future Organization пришла от Бакина в Екатеринбурге, году так в 97-ом. Мы часто собиралсиь в его однокомнатной съёмной квартире с лучшими друзьями. Там я познакомился с Фэймом, Вовой Синим, и Максом Лещенко психиатром композитором. Они оба с Синим, как напивались, так втыкали свою музыку. Макс, кажется - болванку-саморез в сидипроигрыватель, и оттуда неслось его дикое депрессивное фортепиано. А Синий, как представитель архаичного советского подпольного шоу-бизнеса, втыкал аудиокассету с дикой записью-перематьзаписью своих хитов. Видел его первый раз, поразился хамству этого алкаша и его готовностью прямо сейчас подраться кулаками почти с каждым из нас. И вот этот вдрызг пьяный хам насильно втыкает кассету, нарушив какую-то прекрасную музыку. И из колонок несётся хрипя удивительно фиговой записью:

Пейте, пейте томатный соооок!!!
Пейте, пейте томатный сооооок!!!


Я был поражён, ведь в моём солнечном детстве, лет 20 до этой встречи, по посёлку Верх-Нейвинский, где я гостил у бабушки, ходили поселковые парни с катушечными переносными магнитофонами весом килограмм по 16 (потому что он работал, кажется на двенадцати огромных цилиндрических батарейках), и из динамиков каждого неслось:

Пейте, пейте томатный соооок!!!
Пейте, пейте томатный соооок!!!

Группа из Снежинска "Вова Синий и Братья по разуму" изобрела в начале 80-х отличный маркетинговый (как сегодня говорят) ход. Каждому другу, который выезжал из закрытки в какой-то другой город Советского Союза, они давали катушку с записями двух своих альбомов. Катушка, кстати, стоила 9 рублей, а зарплата средняя была 120. Друг оставлял катушку на автобусной остановке Ташкента, Вильнюса, Екатеринбурга, Москвы, Ленинграда, Минска... Человек, который находил катушку слушал её и слышал что-то невероятное - песни, которые никогда не крутили по всесоюзному радио и телевидению! И уж конечно он не записывал на такую катушку фестиваль в Сопоте, и уж конечно эту музыку переписывали соседи, друзья и знакомые друзей друзей. "Вова Синий и БПР" разлетались без всякого, ещё даже не придуманного, тогда ещё мальчонкой Пелевиным, пиара.

Вовины Песни в те годы ставил Сева Новгородцев на Би-Би-Си, а вражеские музыкальные передачи тоже все записывали-переписывали. Сева посвятил Вове целую программу, а то и две. Ведь помимо системы распространения (видите, круглая катушка даже докатилась до Би-Би-Си), парни из Снежинска придумали ещё и первую сэмплерную музыку, если вы помните, в 84-ом ещё не было ноутбуков, так они просто в комнате, где репетировали, прибивали на гвозди ролики, и пов сем стенам, с восьми катушечных магнитофонов, расползались петли клееные из альбомов Брайано Ино, Кэн и ещё чего только не помню много всего сразу. Получался "Томатный сок" и ещё много хороших песен.

А однажды мы, наверное, впятером (может и Синий был там) проснулись у меня дома на Педагогической, и у всех было дикое похмелье, и отсюда депресняк. И Мольман, практически насильно, уговаривая нас аргументами: "Это музыка ребят, которые для "Четырёх Комнат" саунтрек писали" - Мольман воткнул в мой проигрыватель диск "Комбастибал Эдисон". И стало так светло и хорошо! Вот эта песня тоже была на нём:


А тогда у меня ещё стоял виниловый проигрыватель и однажды Костя подарил мне на день рождение (на котором было человек 45 друзей - богемки, как зло шутил Макс-психиатр) фирменный винил Джетро Талл. В хорошем белом, с выпуклым изображением солиста-флейтиста, конверте. А вот откуда я знаю Джетро Талл? Убей, не помню... Пока писал вспомнил, не убивай.


Как-то году в 91-ом я зашёл к Никольскому (я писал раньше, как он впарил мне Тома Вэйтса) и увидел у него несколько офигенных болгарских перепечаток. С какой-то вообще неведомой западной музыкой. И он рассказал мне, что если пойти на автостанцию и сесть на автобус до Первоуральска (а мы жили в горах Свердловска-44), то после полутора часов поездки по уральским сёлам и городкам, окажешься в первоуральском магазине "Грампластинки", где на полках можно найти все новинки фирмы Мелодия, или даже "болгарию"! Я поехал в тот магазин и жарким летним днём моей добычей были Венгерская рок-н-рольная группа "Балатон", голубой мелодиевский сборник песен какого-то мужика с флейтой в руках - Джетро Талла и странный белый конверт с тёмно зелёной окантовкой с названием "Аквариум", я про него где-то что-то слышал. Все три пластинки стали для меня откровением, только Балатон не очень показался, но поскольку он был "фирменный" его спокойно можно было обменивать на других "демократов". А у Никольского, кстати, годом позже путём такого обмена, появился гэдээровский сборник группы "Депеш Мод", но я его и тогда не оценил и сейчас он во мне не вызывает никакого отклика душевного.

Но хватит об этом. Вокруг моей беседки уже умолкли шорохи. Последний еж прошёл мимо два часа назад. Это значит - пора спать. Завтра на работу, которая мне очень по-душе.